Это было постсоветское время. Ельцин тогда показывал нам и всему миру, каково это — быть президентом, плясал весёлые пляски, разборки в Чечне начинались.
5 сентября мою маму в больницу увезли. А я в это время картошку копал с бабулей и дедулей. Перешел в 5 класс в школе. А жили мы в селе Троицком.
— У тебя мама родила, — кто-то проорал.
Не купаясь, прыгаю в «Рафик» белого цвета с красной полосой (сейчас это маршрутка), дедушка Лёня — водила. Я, батя, Димка, мой одноклассник Макс Прудников и его мама, едем.
Больница на ул. Веселая Слобода (я на СПЗ родился). Папа громко на стену с окнами орет.
— Лен!!!! Леннн!!!!
В одно из окон уставшая моя мама выглядывает. Общаются жестами. Мама отходит в глубь комнаты. Подходит со свертком.
Там мой брат. Волосатый, черноволосый, большой, не то что я.
Домой приехали, папа со своими подругами из управления колхозом у нас дома устроились отмечать. Пиво пили. Праздник же. Не помню, какое именно. Я далёк тогда был от пивной темы. Я делал уроки, еще не употреблял. Они радовались, я радовался. У меня брат родился. Брат!
Данилку я не брал на руки до полутора лет, Димка им вместе с мамой занимались. Я боялся, что поломаю его, уж больно мелкий был. Однажды, переборов дрожь, всё-таки взял его, посадил на коленки. Смотрим телевизор «Садко», чувствую — тепло побежало по ногам. Обгадил по-маленькому. Вот тебе и здрасьте.
Много чего он по детству чудил и ломал, но сейчас в институте учится, мне шинель подогнал. Спасибо, брат!
