История из моего детства в районе 90-го года. Кашпировкий тогда только стал появляться на телеэкранах. Я в том плане, что я еще сладкое (не шампанское) любил. И еще до того как папа меня в подвал закрыл на час в наказание не помню за что, но я там в темноте трехлитровую банку с вареньем клубничным съел за время отсидки.
Маме подарили на день рождения офигительную коробку конфет. Красочную такую. «Ассорти» называется. Маме моей тогда около 30 лет было, как мне сейчас. Она спрятала ее в зале, в советскую стенку в верхний отдел, закутав в красивую бархатную красную материю или штору (в советское время всё красное было модно — Да здравствует Ленин и всё такое).
И вот она (коробка с конфетами) покоилась тихо и мирно, пока я не подставив табурет на завинченных белых железных ножках с кожаной коричневой основой, залез на него и не открыл дверку нашей узорчатой во всю стену стенку.
Вскрыл злополучную красочную коробочку, съел наивкуснейшую конфетку… Подсел, как на наркотик. День — конфетка или пара. Скушал. «Вмазался». Присел. Дней через 10, шаря внутри формок коробочки из-под конфеток, осознаю, что там ничего хорошего не увижу. Коробку выкинул втихаря на мусорку. Пытаюсь забыться. Мама узнает, точно выпорет…
Проходит месяца два, я уже и забыл думать о этой не хорошей ситуации. Смотрю что-то по нашему телевизору «Садко» и тут мама открывает эту дверку в стенке… Шурует там рукой, а там раки свистели на горке.
Смотрит на меня, а я потерялся. Смотрю в телек, а тут Кашпировский выступает — «Даю установку». Делаю серьезный напученный взгляд, глядя на маман.
— Мам, у тебя не было никаких конфет, тебе никто их не дарил, ты сама себе надумала, — с серьезным взглядом говорю я, передвигая раскрытую ладонь перед ее лицом.
— Значит, мне показалось — задумчиво сказала мама.
— Показалось, мам, — подтвердил я.
Сила внушения — сильная штука, это я тогда понял. Спасибо Кашпировскому за наводку.
