Это было давно. С тех пор сменилось много поколений, но некоторые черты той истории остались на устах коренных жителей этого, проклятого всеми ветрами и звездами города.
В те годы обрушился ужасный голод на тот городишко. Работа встала. Увеличились кражи, грабежи и убийства. Появлялись люди в красивых одеждах и предлагали купить свой товар по непомерным ценам, а продав все – исчезали бесследно. Мародерство процветало. Полиция не защищала людей. Она хотела помочь, но не было сил справиться с угрозой такой силы. Полный хаос.
Через пару недель люди стали уходить из своих насиженных гнезд подальше от раскаленного асфальта и каменных стен того городишка. Поближе к земле, где еще можно было вырастить хоть что-то, так как магазины закрыты навсегда. Но не так легко это оказалось. Семян не хватило всем, и по этой причине возникали новые убийства.
Если есть тьма, то должен был быть свет. И наоборот. Это не всегда заметно, но это так.
Это был нищий старец, отживший свой век и готовившийся встретиться со своими праотцами. Одетый в сильно изношенный темного оттенка плащ; заправленную грязную рубашку с оторванным пуговицами около шеи и портки, которые видимо были ношеные еще его прадедом. Сапоги похожи на консервные банки, те же острые и неровные концы подошвы. Серое лицо с клочьями бакенбардов. Только глаза светились еще, как звездные огоньки в ясном ночном небе.
Проходя одну из улиц разбитого и разграбленного города, он стал свидетелем ограбления с применением насилия. Воры-убийцы хотели отобрать последние остатки еды у молодой семьи с грудным ребенком на руках. Отец сопротивлялся, но не было смысла идти с пустыми руками одному, против нескольких, похожих на людей мародеров с оружием в руках. Родители отдали все и попросили только оставить их в живых. Долговязый мародёр ухмыльнулся: ты все равно умрешь от голода, а я тебе помогу. Убью пулей тебя, твою жену и ребенка. Не будешь так яростно мучаться. Уснешь вечным сном и все.
У старика не было ничего. Он не мог даже камня поднять, не застонав от боли. Но у него было доброе сердце. Мир катился в ад, а он остался таким же светлым, как и раньше. Пожилой человек поплелся в их сторону, чтобы крикнуть всего лишь одно слово. Его сил на большее бы и не хватило, на одно лишь слово.
На одно слово и четыре выстрела.
Когда эхо прекратило свой поход по пустым улицам города, старик поднял голову и посмотрел на мужчину. Тот кивком поблагодарил и отвернулся. Жена поправила ребёнку шапочку и пожала плечами:
— На этот раз повезло. Но что мы будем есть теперь, ума не приложу. Лучше бы они нас убили. Раз, и всё кончено. Что мы будем есть? Что?
Старик немного подумал, пожевал губами и показал рукой в кирпичный развал, из которого торчали ноги высокого мародёра:
— Всякое дерьмо.
