Федька как обычно сидел на порожках у центрального входа и читал новую книжку. Он считается у нас серьезной персоной: умен, сообразителен, зажиточные родители, в отличие от большинства наших. Правда, я стараюсь не общаться с ним на глазах у других ребят. Старшеклассники и приближенные считают его объектом личного влияния. Тех, кто с ним пытается подружиться — старшаки подпинывают за сараем школы, когда выходят покурить на большую перемену.
Успокоительное
Увидев меня за углом, Федя перестал читать книжку и сказал — «Ты чего такой не веселый?». «Учительница по математике очень много примеров задала. Достала, блин, своей зубрежкой правил», — быстро выпалил и собирался пойти домой, но не успел. Нас заметили старшеклассники. Далее последовала неприятная процедура по воспитанию меня, но уже за сараем. НА моем счету этот прием стал тринадцатым. Тринадцать раз за сараем я чувствовал и принимал как данность одно и то же. Тринадцать раз слышал: «Надо Саша за Федю, надо».
Федю никогда к такому воздействию не подвергали, а только тех, кто с ним общался. Никто не мог понять, почему такое внимание уделялось Феде. Ни учителя, ни родители не знали о происходящем в школе. Били правильно: везде, но не сильно. Оставались только покраснения на спине.
Уже прошло с тех пор 26 лет, но я помню белый цвет кед, форму кроссовок и отпечатки туфлей. С Федей я не общался после того раза, но слышал, что он закончил Орловский государственный технический университет. Где обитает сейчас – не знаю. Но это общением все-таки сыграло серьезную роль в моей жизни: я понял, что в любой непонятной ситуации рядом с серьезным членом общества случайному прохожему может статься очень плохо. Тоже касается и всего остального. Так что спасибо тебе, дорогой Федор Ильич МА*****.
