Через два дня надо было сдавать вступительное сочинение на тему «Что я знаю об Отчизне и мире», а оно еще не было готово. Но Грым не особенно волновался, поскольку нашёл несколько старых фото эпохи Древних Фильмов и надеялся дать вольное описание увиденным картинам. Обычно это сходило с рук.
«В эпоху Древних Фильмов киноиндустрия, наука и финансы переехали в офшары, в то время как простым жителям была предоставлена возможность перебраться в освободившиеся места, полные зелёных лугов, голубого неба и уютных домиков с тенистыми крылечками. Мало кто воспользовался этим предложением: ни свежий воздух, ни рыбалка, ни возможность даже жить на удалении от социума не прекращали поток желающих обосноваться в мрачных кирпичных домах с невесёлыми индустриально окрашенными видами из окна. На пропитанной семечками, соком шаурмы и шумами города почве росли котлованы, в их развёрстое жерло бросали цемент и воду, кран опускал в смесь крюк, и здание начинало расти».
Грым оторвался и посмотрел на старинную фотографию практически выросшего здания. Ничем, кроме ужаса, оно не могло отозваться в душе. Он вздохнул и продолжил.
«Группы бизантийской верхушки, чувствуя свою вину перед населением, как могли, способствовали переселению жителей в зелёные районы. В ход шло всё: принятие законов о языке, приводивших стройку в пустыню; кризисы перепроизводства Камамберского Сыра; передача стройки в собственность каждому желающему; разгул СНИПОВ и СНАПОВ; снижение цен на алкоголь и фотографии с платьями неясного цвета. Ничего не могло остановить жителей, они упорно ждали возможности получить ключи от квадратных клеток, чтобы добровольно заточить себя в четырёх стенах с видом на…»
На фотографии было приземистое здание из кирпича, из крыши торчала труба. По-видимому, это был старинный крематорий. Видок из окна на старом снимке был что надо. Видимо, сразу после ядерного возмездия было снято. Грым ещё раз посмотрел на снимок.
За окном закудахтала курица, возвещая о снесённом яйце, и Грым уже совсем было собрался бежать посмотреть, но услышал голос Каи. Она оторвалась от своего гольфа и разговаривала сейчас с несушками; те внимательно её слушали, кивая головами. Из далекого соседского дома раздавался приветливый крик гуся Домилолы. Грым вспомнил, что как раз сегодня обещал нанести визит к соседям, чтобы посмотреть особенные цветы, которые удалось вырастить Хлое.
Не понимаю, подумал в сотый раз Грым. Зачем же всё-таки они так стремились к житью в этих клетках? Почему не жили на природе или хотя бы в более приятных местах — в горах, у моря? Дикая история всё-таки у нас была. Дикая и непонятная.
